Отсчёт моего пребывания на Земле начался с моего любимого времени года, осени. Всё, что я помню с ранних лет, было оторванностью от реальности и погружением в свой мир, что бы я ни делала, я думала и размышляла, а взрослых рядом со мной, как и сверстников, почему-то не было. Вот так и прошло раннее детство – в размышлениях и наблюдениях за всем, что было вокруг.

Размышления не ограничивались физическим миром, мне всегда было интересно, какие же мысли живут в головах других людей. Проще говоря, самым сильным притяжением для меня был внутренний мир человека. Любого, какого бы то ни было.Наблюдая за людьми, я жила их эмоциями и мыслями, перевоплощаясь в них. В какой-то момент я почувствовала, что живу в лабиринтах внутренней, скрытой от чужих глаз, системы. Это и было моим реальным миром. Разнообразные чувства и эмоции бушевали и усмирялись именно в нём, и воспринимались как стихии Ветра, Огня, Воды и Деревьев. Весь материальный мир казался бессмысленным и ненужным. В то время я ещё не знала магической связи мыслей и слов, которыми обладали и изъяснялись люди.

Когда я открыла для себя слово, не знаю, но это тоже было давно. Я пыталась ощутить его, попробовать «на зуб», подкидывала и ловила его, и, непременно, всегда его носила с собой. Потом появились краски, любимыми цветами были цвета радуги, непременно вместе взятые. Казалось, у меня появилось второе дыхание, я жила и дышала многообразием красок, с их помощью я рисовала чувства – то осязаемо-выпукло, то таинственно-приглушённо, и была счастлива. А слова терпеливо ждали, когда же я обращу к ним своё внимание, они очень хотели быть хоть немножечко похожими на краски. Краски устраивали весёлые пляски вокруг костра и правили бал. Слова смотрели распахнутыми глазами на всё это, и впитывали, впитывали… или отражали их цвета? Угомонившиеся краски засыпали у костра, впуская ночь в свои объятия, в то самое время слова оставались совершенно одни и делились впечатлениями. Так повторялось изо дня в день, каждую ночь.

Однажды, очнувшись среди ночи, я услышала их разговор, и звуковые арабески вплетались в мою полудрёму – загипнотизированная, я старалась изо всех сил запомнить, что же было сутью их разговора, но сон взял своё. Наутро, растолкав в бока сонные краски, пыталась выяснить у них, слышали они что-нибудь ночью или нет, но безрезультатно. Подталкиваемая собственным любопытством, ночью я не хотела спать, я хотела приобщиться к их тайне, которую ощущала всей кожей, которая была так близко, что у меня перехватывало дыхание. Так и не дождавшись ночного собрания слов, я стала фантазировать и додумывать обрывки фраз, подслушанные прошлой ночью. Записав всё это, я уже не могла разделить то, что получилось, на «своё» и «их». Оказалось, что то, что получилось, давно уже имеет место быть в мире, а для меня это стало началом поэтического пути.

Это моё прошлое и настоящее, это МОЁ воплощение.